начальная | содержание | фото

Предисловие.

аждый народ, независимо малый или великий, вносит свой вклад в сокровищницу мировой культуры. В культуре наро­дов Поволжья, где скрестились традиции Восточной Европы и Азии, народное искусство удмуртов представляет ярчай­шее самобытное явление. До наших дней народное искусство удмуртов сохранило полнокровное богатство художественных форм, поэтическую образность, проникнутую мироощущением народа, его верой в прекрасное, высотой нравственных начал, утверждающих целостный мир единства человека и природы.

В сравнительно короткий срок мы оказались свидетелями расцвета народного искусства, развития его пластиче­ской, цветовой, орнаментальной культуры в самых разных видах народного творчества: резьба по дереву, вышивка, узорное ткачество, ювелирное искусство, гончарство и др. Примечательно и то, что в эпоху глобальной урбанизации, стремительного развития научно-технического прогресса, рождаются новые очаги народного творчества, это говорит о неувядающей его жизненности, о необходимости человеку, о духовном творческом потенциале национальной куль­туры. Традиционные ценности органично входят в совре­менность, формируя национальное чувство красоты.

Что же определило неповторимую самобытность удмуртского народного искусства как художественного культурного явления? В чем заключена его жизнеспособная творческая сила?

Истоки народного искусства удмуртов, как и других народностей Поволжья и Урала, уходят в глубокую древность. В далекие времена кочевники продвигались на север, оседали в лесах, перенося скифско-сарматские традиции. Влива­ясь в самобытную культуру финно-угров, заселявших Поволжье и Прикамье до Урала, они порождали яркие поэти­ческие образы изобразительного и устного фольклора. Угорский пласт в народном искусстве Удмуртии представ­ляет собой интерес для современного финно-угроведения. Однако к этому угорскому пласту нельзя свести народное искусство удмуртов. Культура его художественных традиций сложна, она развивалась на пересечении разных традиций, их взаимодействия, формировавшего самобытные черты. В древности это было сильное воздействие культур Волжской Булгарии, с одной стороны, и с другой — Киевской Ру­си, а в дальнейшем—соседствующих народов — русского на севере и северо-западе и тюрко-язычных на юго-востоке.

Из чувства необъятных просторов лесов и степей рождались образы изобразительного фольклора. Их монументальная внушительность неотделима от окружающей природы. Сама природа и древние традиции оказывались источником народных поэтических переживаний и воззрений на мир. На протяжении всей истории образы народного искусства сохраняли и сохраняют вплоть до наших дней память о родовых ценностях народа, в них отливался его духовный опыт, его знание.

Из чувства человека извечной связи с природой народ творил свою картину мира, в ней от былинки до звезды утверждалась жизненная сила Единства. Со временем содержание и функции образов менялись, перестраивались, однако жизненно необходимые представления, нравственные и эстетические, оставались в основе народного творчества, выражая его коллективную сущность. Она несла дух кочевой культуры и культуры земледельческой. Все это, отражаясь в искусстве, делало его самой жизнью.

Орнаментальные мотивы позволяют проследить, как художественная зооморфическая образность перерастает во времени в антропоморфическую. Культ религиозно-магического почитания деревьев, зверей, рода, солнца издревле сформировал образы народного искусства, позднее его символику и развернутые космогонические системы, они воплотились с пластической выразительностью, поэтической яркостью.

Солярная орнаментика с мотивами круга, ступенчатого ромба, крестообразных розеток характерна для удмуртского ткачества, получившего особенно широко развитие и самобытное выражение со второй половины XIX и начала века. Развитие полихромии в это время в сочетании с крупной пластичной формой сообщает удмуртскому ткачеству живописное богатство, создает многообразие локальных вариантов. Мера и красота определяли все, что создавал человек. Жизнь текла по природному календарю, дававшему свои точки отсчета всему, что окружало, что было делом рук человека. Крепкое величавое единство вещей вырастало из понимания мира и уклада самой жизни, организуемой ее главными актами: выгон скота весной, сев, жатва, покосы, родины, свадьбы, похороны. Во всем был свой порядок, свой смысл, крепкая связь. Это обостряло интуицию, воспитывало наблюдательность. Ансамблевое единство предметного мира, его диалогичность определялись самой жизнью, были пронизаны коллективным началом. Соответствие человеческого природному, природного-человеческому было в основе поэтических народных переживаний, выражаясь в образах-уподоблениях, преемствовалась в веках. Мир космоса, интуитивно чувствуемый, человек приближал к себе через эти образы. Конь, соединенный в сознании удмурта с простором степей и неотделимый от его жизни, в искусстве выражал космическую идею. Близость человека к природе, устроение жизни в ее ритмах питали и укрепляли нравственный мир народного искусства. По подобию космосу вносился порядок и высокий смысл в организацию дома, сосредоточия жизни человека. Здесь все подчинялось строгой системе, начиная от ворот удмуртской усадьбы с опорными столбами, называемыми «солнечными», кончая хозяйственными постройками.

Автор настоящего издания К. М. Климов, сравнивая народное искусство северных удмуртов и южных с бесермянами, делает много тонких наблюдений. Впервые с такой полнотой удмуртское искусство предстанет перед читателем.

Исследовательский интерес имеет резной убор опорных столбов ворот, ведущих в усадьбу. Трехъярусная композиция с солярными мотивами—круги, овалы, ромбы, полукружия представляют космологическую систему. Само жилище, называемое «корка» с древним финно-угорским смыслом слова — «материнское лоно», в своей организации сохраняло древний семантический смысл, имело обрядовое значение. Так, «кенос» — летнее жилище удмуртов — двухэтажная бревенчатая постройка с галереей на фасаде, поддерживаемой резными столбами и с наружной лестницей, восходит к древней культовой постройке, что подтверждает сохраняющееся ритуальное значение кеноса. В книге раскрывается его обрядовый смысл, связь с свадебным обрядом, автор анализирует художественный ансамбль интерьера и роль ткачества в нем. Этот древний тип жилища с его назначением, сохраняющемся сегодня, несет печать матриархата, следы родового строя. Исследование принципов художественной организации интерьера кеноса привело автора к плодотворной мысли о том, что кенос с его обрядовым значением определяет не только место тканых изделий, но и символику их изобразительных орнаментальных и даже принципы художественной организации интерьера. Они имеют глубокую мировоззренческую основу, а не только как обычно утверждалось в литературе, только практическую целесообразность, что отражало суженное понимание народного искусства, ограниченность знания его и недооценку роли в национальной культуре, как в прошлом, так и в современности.

Обширный материал, собранный автором, делает очевидным многофункциональность узорного ткачества, многообразие его орнаментальных форм. Объемно-пространственная форма полога выделяется как композиционный центр в предметном ансамбле интерьера. Подвижный цветовой занавес свободно трансформирует пространство интерьера. На фоне цветного сукна, затягивающего стены, красочные орнаментальные ковры, занавесы, полог, узорно-тканые полотенца, на жердях развешанные одежды, создают пространство, насыщенное цветом, — удивительно праздничную живописную картину. Пластический ритм цветовых масс и форм орнамента, объединенных в гармоническое единство, монументален и пространственно-выразителен. Народный мастер умело использует контрастные и дополнительные цвета, достигая цветоносности, эмоциональной приподнятости художественного ансамбля. Горение цвета в рубленых стенах кеноса создает ощущение природной силы, наполняющей жилое пространство, оно словно залито играющим солнцем.

В бескрайних просторах леса и степи Вятско-Камского края это было необходимо человеку. И художественные образы народного искусства, воплощающие жизненную стихию, имели огромное психологическое, эмоциональное значение для человека. Синтез предметно-архитектурного окружения человека с природным миром давал могучий импульс к творчеству во всех сферах жизни народа. И тем не менее все создаваемое им имело свой человеческий масштаб, начиная с переживания образа и функции предмета, что было нераздельно одно от другого. Сама по себе эта соразмерность человеку не дает права представлять народное искусство рационально логическим конструированием, а народного мастера дизайнером, как это нередко встреча­ется в литературе. Нельзя забывать, что народный мастер не рациональный сочинитель, а поэт, вкладывающий свое переживание мира в образы народного искусства, оттачи­ваемые многими поколениями. Из коллективного опыта вырастает профессиональная культура мастерства в народном искусстве, что убедительно предстает на страницах альбома.

Примечательно, что среда, организуемая народным творчеством, создавала человека, никогда не оказывающегося чуждым своему окружению. Это особенно ярко отражает костюм каждого народа, являющегося той связью, посредством которой человек, облекаясь в одежды, связывал себя с миром. Национальный костюм удмуртов выделяет пластичность форм и богатство цвета.

Особый интерес представляет праздничный ансамбль и как самобытное художественное целое и как элемент системы в организации предметно-пространственной среды. Автор выделяет особенности в национальном костюме северных и южных удмуртов и бесермян. Особенно поражает монументальный скульптурный образ одежды северных удмуртов. Монолитность силуэта и сами формы одежды имеют ярко выраженные древние черты. Образ народного костюма, как справедливо отмечает автор, выражает этническое самосознание народа, народное понимание красоты. В узорном ткачестве удмуртов предстает художественный синтез традиций разных племен, населявших Прикамье в древности.

В иллюстрациях альбома народное искусство удмуртов предстанет перед читателем в развитии образного содержания, в многообразии форм. Культура преемственности создала основу высокого народного мастерства, оно развивается в наше время в творчестве многих мастеров. Можно утверждать, что в настоящее время оно переживает новый удивительный подъем, связанный с развитием эстетической функции и вопреки существующему взгляду, обрекающему его на исчезновение как бытового явления. Ликующее многоцветие, богатство пластических принципов — все это говорит о его новой жизни. Примечательно, что оно расцветает вблизи промышленных городов, а вовсе не в селах, далеких от них.

В современных условиях научно-технического прогресса народное искусство есть свидетельство о творческом потенциале народа, выражает его духовные эстетические потребности, стремление сохранить память. Нравственная сила народного искусства вытекает из нерасторжимого единства живого и неживого, духовного и материального, человеческого и природного.

Настоящий альбом народного искусства удмуртов, как уже и вышедшие в свет альбомы «Народное искусство России», «Народное искусство Мордвы», дает представление о культуре древних традиций народов Поволжья.

М. Некрасова,
доктор искусствоведения

 

Автор сайта Сергей Чирков 2003-2004 гг.
дизайн, верстка братья Петровы

  начальная | содержание | фото