начальная | содержание | фото

Фотографии. Для увеличения, кликните по фото.

Введение.

Декоративное искусство удмуртов XIX-XX веков — одно из ярких явлений в жизни народов Поволжья и Урала. Наряду с фольклором оно составляет важнейшую область духовной культуры удмуртского народа, в которой воплощены национальные традиции и национальное самосознание. Возникнув первоначально из потребностей и запросов быта, декоративное искусство развивалось и совершенствовалось в неразрывной связи с многообразными аспектами жизни народа. Широкая распространенность и бытование народного декоративного искусства на территории Удмуртии, а также у удмуртов, проживающих в прилегающих областях и автономных республиках (Пермская, Кировская области, Татарская, Марийская и Башкирская АССР), говорят о его необычайно жизненной и полнокровной связи с современными художественными потребностями.

Истоки декоративного удмуртского народного искусства уходят в глубокую древность, к культурам финно-угорских племен, населявших территорию Прикамья. Этот древнейший период стал доступен науке сравнительно недавно благодаря археологическим открытиям (1,2, 3). Прикамье, куда входит Удмуртия, — своеобразный историко-этнографический район, расположенный на границе Азии и Европы. Здесь издавна проходили важнейшие пути передвижения древних племен — носителей различных культур.

Финно-пермские племена Прикамья соприкасались и контактировали с ирано-язычными народами, в частности со скифо-сарматами, аланами, позднее тюрками (ранние тюрки, волжские булгары, позднее тюркское население Поволжья), с представителями родственной финно-угорской языковой семьи (поволжские финны, мари, мордва, угорские и пермские группы, возможно, имели контакты и с предками венгров, живших в районе Волго-Камья) (4, с.99).

Удмурты (прежнее название ары, аряне, арские люди, чудь отяцкая, отяки, вотяки) — коренной народ Прикамья. Основная масса удмуртов живет в Удмуртской АССР и небольшими группами расселена в прилегающих Кировской, Пермской областях, Башкирской, Татарской, Марийской АССР (5, с.7). Переселенцы-удмурты значатся в Красноярском крае, Кемеровской, Читинской, Новосибирской областях.

Удмуртский язык вместе с коми-зырянским и коми-пермяцким составляет особую пермскую ветвь восточно-финских языков финно-угорской языковой семьи (4, с.97). Внутри удмуртского этноса видны следы древних этнических подразделений: Ватка, Калмез. К Ватке относятся удмурты северных районов, а к калмезам-удмурты центральных и отчасти южных районов республики, расположенных по реке Кильмези и ее притоку Вале (6, с.43).Нынешние удмурты по ряду специфических особенностей в языке и материальной культуре подразделяются на две большие группы: северные и южные (7, с.134). Среди северных удмуртов живет особая этнографическая группа-бесермяне, вопрос о происхождении которых до настоящего времени полностью не решен (8, 9, 10). Северные удмурты в XIII-XV веках входили в состав Вятской земли, а с 1489 года вместе с остальными вятчанами — русскими людьми — вошли в Великое княжество Московское. Южные удмурты находились в сфере влияния Волжско-камской Булгарии, а после падения Булгарского государства оказались под властью Золотой орды и Казанского ханства. Процесс вхождения южных и северных удмуртов в Русское государство завершился к 1558 году (11, с.38). Длительные этнокультурные связи удмуртов с родственными им волго-камскими финно-язычными народами, а также с русскими на севере и тюрко-язычными татарами, чувашами и башкирами на юге Удмуртии способствовали развитию и формированию специфических черт в материальной культуре северных и южных удмуртов, что нашло отражение в их декоративном народном искусстве.

Демократизм этого искусства, его поэтичность, органическая связь с природой наиболее ярко отражают особенности художественного восприятия мира, дают интересный материал для понимания образного мышления народа. В XIX — начале XX века декоративное искусство было тесно связано со всем укладом и строем народной жизни. Традиционные обычаи и обряды слагались из многих элементов, где не последнюю роль играли специальная утварь, а также особые виды одежды, предназначенные для празднеств. Еще в начале XX века, наряду с языческими праздниками («пӧртмаськон» — святки, «акаяшка»-праздник первой борозды, «гырон быдтон» — окончание пахоты), широко были распространены массовые моления, но особенно сложными и красочными являлись обряды свадеб. Кроме того, у женщин были свои отдельные праздники, такие как "шорт миськон" (мытье мотков пряжи), "кубоен нискылан" (праздник прялки), "нардуган" (праздник конопли и льна), проводившиеся в начале рождественского поста.

В этих празднествах значительную роль играли и утилитарно-обыденные и декоративные изделия. Функционально сближаемые в ритуале, они составляли в них специальные обрядовые экспозиции. Художественное преображение реально предметного мира с помощью народного искусства становилось частью этих праздников и способствовало развитию эстетического чувства народа. Многоликий, яркий мир предметов и образов декоративного искусства был органично связан со всей культурой народа. И сегодня декоративное народное искусство удмуртов представляет собой реально бытующую традицию.

Народные мастера сохраняют высокий уровень мастерства и связь с изначальными основами местного крестьянского искусства. Вместе с тем народное искусство удмуртов как часть культуры исследовано сравнительно мало. Однако уже в прошлом столетии культурное наследие удмуртского народа привлекало к себе внимание как отечественных, так и зарубежных исследователей.

Наиболее ранние сведения об орнаментированных изделиях удмуртов относятся к XVIII веку. Мы находим их в трудах и путевых записках участников комплексных экспедиций Академии наук П. С. Палласа, Г. Ф. Миллера, И. Г. Георги, Н. П. Рычкова (12, 13, 14, 15). Сообщения участников академических экспедиций носят описательный характер, тем не менее именно из них мы узнаем интересные и ценные сведения о распространении отдельных видов ремесел, о связи традиционного национального искусства с материальной и духовной культурой народа.

Начатое в XVIII веке изучение культуры и быта народов Поволжья было продолжено ученымиэтнографами XIX века. Обширный этнографический материал об удмуртах был опубликован в последней трети прошлого века. В сборе этнографического материала и его публикации большую роль сыграло организованное в 1878 году Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Работы членов Казанского ОАИЭ издавались в виде отдельных статей и очерков в «Трудах» и «Известиях» общества. Это прежде всего исследования Д. Н. Островского, Г. Е. Верещагина, Н. Г. Первухина, А. Ф. Риттиха, И. Н. Смирнова, статьи и публикации В. С. Кошурникова, П. М. Богаевского (16, 17, 18, 19, 20, 21, 22).

В работах этого периода, наряду со сведениями о культуре удмуртов, содержались интересные описания их быта и подмечались характерные черты, особенности их декоративно-прикладного искусства. Особое значение для нас в плане поставленной задачи имеет работа Д. Н. Островского «Вотяки Казанской губернии» , в которой автор рассматривает костюм и узорные ткани, изготовлявшиеся удмуртами. «Всю одежду вотские женщины приготовляют сами и большей частью из домашнего материала, из шерсти. Ткать они большие мастерицы. Надобно видеть, с каким искусством и как чисто вытканы шерстяные материи на ашъянах и рубашках» (23, с.25). Он также отметил высокий профессионализм удмуртских ткачих. Это была первая оценка их мастерства.

Ценные сведения о характере народного быта, взаимоотношений предметного мира с архитектурным пространством мы находим в работе А. Ф. Риттиха «Материалы по этнографии России. Казанская губерния» (18, с.204).

Одним из немногих дореволюционных исследователей, признавших самобытность народного прикладного искусства удмуртов и оценивших по достоинству его художественные традиции, был Н. Г. Первухин. В этнографическом труде «Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда» (24, с.133) автор большое внимание уделил не только этническом особенностям одежды, но и подчеркнул ее высокие художественные качества, выявил сходство узоров археологической керамики с изделиями из современных ему твердых и мягких материалов, что свидетельствует о глубокой преемственности художественных традиций в народном декоративно-прикладном искусстве удмуртов XIX века.

Накоплению сведений об искусстве удмуртов способствовали исследования И. Н. Смирнова («Вотяки. Историко-этнографический очерк». — Казань, 1892). Автор прослеживает историю, рассматривает обычаи, обряды, разбирает отдельные стороны прикладного искусства удмуртов и связывает их с национальными особенностями быта. Весьма важным является его мысль о художественно-образном освоении мира удмуртами. И. Н. Смирнов отмечает: «Рядом с простейшими ремеслами предкам вотяков, зырян и пермяков были известны зародыши изобразительных искусств. Для украшения вещей они умели делать изображения предметов окружающей действительности» (19, с.25).

Особое значение для нас имеет работа венгерского академика Б. Мункачи (191 ), в которой ярко и полно выявлены характер и особенности поэтического мышления удмуртского народа, его способности к устно-поэтическому творчеству. Впервые здесь была высказана мысль о связи удмуртского фольклора с декоративно-прикладным искусством и миром природы. Б. Мункачи весь фактический материал собирал путем личного посещения удмуртских населенных пунктов бывшей Казанской и Вятской губерний. Отдельным сборником в международной транскрипции и с немецкими переводами эта работа вновь вышла в 1952 году в Финляндии под названием «Народные обычаи и народная поэзия удмуртов по источникам Берната Мункачи» (25). Предисловие к сборнику написано научным сотрудником Академии наук Венгерской Народной Республики Д. Р. Фуксом.

Искусству узорного ткачества и безворсового ковроделия удмуртов была посвящена работа Г. Д. Федорова «Ткацкий и красильный промыслы у вотяков» (26, с.100-111), где впервые дано подробное описание технической стороны удмуртского народного ткачества. Она носила статистико-экономи-ческий, отчасти этнографический характер. В книге имеются данные о свойствах материала, способах крашения, об устройстве ткацкого стана, об основной предварительной обработке пряжи и освещается сам процесс тканья. Г. Д. Федоров писал: «Симметрия формы в нем (ковре.- К. К.) полная, но сильно портит ковры полнейшая асимметрия цветов, от чего ковер получается слишком пестрым. Вотяки же гордятся тем, что сумели подобрать цвета так, что не встречается одинаковых комбинаций. По краям обшивается довольно красивой бахромой, вытканной из разноцветной шерстяной пряжи» (26, с.106).

Нельзя согласиться с автором в его отрицательной оценке цветового решения узорно-тканых вещей. На наш взгляд, смелость цветовых соотношений, своеобразность системы распределения основных и дополнительных цветов-один из важнейших принципов и особенностей удмуртского народного ткачества.

В целом в литературе досоветского периода, рассматривающей материальную культуру удмуртов, мы встречаем лишь разрозненные сообщения об орнаментированной одежде, тканых и вышитых изделиях, резной утвари, об использовании их в народном быту.

Ученых-этнографов эволюционистского направления конца XIX века интересовало в первую очередь религиозное и бытовое поведение народов. Материальная культура, в том числе и народное искусство, рассматривалось ими лишь в качестве фона для описания нравственной стороны и быта изучаемого народа. С первых лет Советской власти изучение народного искусства удмуртов стало делом государственной важности. Об этом свидетельствуют официальные документы, такие как «Протокол заседания I Всероссийского национального съезда удмуртов в г. Елабуге» от 27 июня 1918 года, содержащий указание о «важной ценности» и необходимости собирания преданий, сказок и поговорок, а также образцов национальной одежды и произведений народного прикладного искусства (27, с.329). Систематическое и планомерное изучение искусства Удмуртии началось в 20-е годы, когда Советское правительство предоставило необходимые материальные средства и условия для работы ученым в избранной ими области.

По собиранию и пропаганде произведений народного декоративно-прикладного искусства в эти годы активной была деятельность Ижевского краеведческого музея, организованного в 1920 году, и научного Общества по изучению вотяцкой культуры (1922 г.), а также Общества по изучению Вотского края (1925 г.). Первое общество было организовано в Москве по инициативе видного удмуртского поэта, этнографа и фольклориста К. П. Герда, второе было открыто в Ижевске и ставило своей целью изучение вопросов экономики, истории и этнографии Удмуртии.

Значительный вклад в изучение народного творчества удмуртов внесла молодая национальная интеллигенция. Из ее среды вышли талантливые этнографы, фольклористы и языковеды. В помощь начинающим этнографам в изучении культуры своего народа М. И. Ильин в 1926 году разработал и опубликовал «План работы по этнографии», где он писал: «Относительно одежды нужно сказать, что в видах более точной научной регистрации помимо описания тоже крайне желательно коллекционирование. Здесь особое внимание нужно обратить на всякого рода украшения: вышивки, тканье и др. Нельзя оставлять без внимания резьбу, раскраску и чеканку, покрывающую утварь, оружие, орудия, жилища, потому что орнамент как проявление художественно-творческой мысли человека, воплощенный в узор, является связующим звеном между культурой материальной и духовной и служит наиболее ярким выразителем творческих начал всякого племени или народа» (28, с.7). 20-30-е годы были периодом интенсивного изучения быта и культуры удмуртов. В 1925 году на территории Удмуртии начала работать первая комплексная научно-этнографическая экспедиция под руководством профессора Б. М. Соколова, организованная Центральным музеем народоведения; в 1926-1928 годах — экспедиция Ленинградского отделения Академии наук; в 1930-1931 годах-комплексные экспедиции Научно-исследовательского института народов Советского Востока под непосредственным руководством директора института академика Н. Я. Mappa. Результаты экспедиции 1930 года были опубликованы в «Ученых записках Научно-исследовательского института народов Советского Востока» (29, 30, 31). Все статьи «Записок» представляют значительный интерес и дают богатый фактический материал. Большую роль в популяризации народного изобразительного искусства сыграла выставка «Удмуртское народное творчество», организованная в 1937 году в Ижевске. Она была целиком посвящена народному декоративному искусству и впервые показала широкой общественности национальное искусство удмуртов, познакомила с разнообразием видов традиционного ткачества, вышивки, резьбы по дереву и пробудила к ним интерес. Выставка явилась началом нового этапа развития науки об удмуртском декоративном искусстве. Об усилении научного интереса к этой области культуры свидетельствует и этнографическая экспедиция, организованная Удмуртским научно-исследовательским институтом истории, языка, литературы и фольклора в 1938 году. Ее участники собрали большой вещественный материал, который значительно пополнил коллекции Центрального музея народоведения и местного краеведческого музея. В. Н. Белицер в статье «Узорное тканье и вышивка удмуртов» (32, с.96-120) проанализировала узорное ткачество и вышивку, заострила внимание на последовательности технологического процесса, отметила браную, закладную, многоремизную технику ткачества, записала термины, связанные с народным ткачеством, подчеркнула их ценность как важного источника по изучению отдельных орнаментальных мотивов, выявила их истоки и дальнейшую трансформацию. Автор показала наиболее характерные художественные особенности тканых и вышитых изделий как северных, так и южных удмуртов, а также современное состояние этих видов декоративного искусства. Научное значение имела предложенная В. Н. Белицер классификация текстильного орнамента удмуртов на группы: геометрический, растительный и зооантропоморфный.

В 1940 году была опубликована большая статья Н. П. Гринковой, написанная на материале полевых исследований. Она посвящена домашним промыслам, связанным с изготовлением одежды удмуртов, проживающих в Башкирской АССР (33, с.107-141 ). В статье обстоятельно рассмотрены ткачество, изготовление плетеной обуви, валяных шляп, впервые приводится терминология узорных тканей, а также был введен в научный оборот уникальный вещественный материал. Заметный вклад в изучение декоративно-прикладного искусства удмуртов внесла монография В. Н. Белицер «Народная одежда удмуртов» (7). Автор ретроспективно рассматривает одежду как своеобразный вид прикладного искусства удмуртов, показывает происхождение отдельных форм народной одежды, их эволюцию, связь с экономикой, социальной и географической средой, раскрывает значение костюма как произведения народной культуры, анализирует костюм как ценный источник по изучению проблем этнической истории. Автором очень сжато дана характеристика наиболее распространенных костюмных комплексов. В своей работе В. Н. Белицер использовала археологический, этнографический и лингвистический материалы. Однако внимание исследователя не привлекал вопрос анализа художественной выразительности костюма как синтеза различных видов декоративного искусства.

В послевоенный период изучение декоративно-прикладного искусства финно-угорских народов Поволжья и Приуралья (марийцев, мордвы, удмуртов и их соседей — чувашей) было продолжено в Государственном музее этнографии народов СССР под руководством Т. А. Крюковой. В своих исследованиях она использовала сравнительно-исторический метод, раскрывший большие перспективы в изучении народной художественной культуры и получивший широкое признание в советской этнографии.

Анализ Т. А. Крюковой памятников народного искусства финно-угров Поволжья и Приуралья показал наличие общих черт в культуре этих народов, свидетельствующих о близости их древних истоков, и различий, обусловленных историческими, экономическими и социальными условиями (34, с.43-60). Исследователь Т. А. Крюкова рассматривала такие важные проблемы в области изучения народного искусства, как выявление истоков народного творчества, значение в этом плане изучения терминов, связанных с орнаментацией женской одежды, тесной связи произведений декоративного искусства с конкретной средой. Работы Т. А. Крюковой содержат сравнительный материал и по декоративному ткачеству, вышивке, художественному вязанию, плетению, резьбе по дереву.

Изучению народного декоративного искусства Удмуртии в 60-70-е годы способствовало активное экспонирование произведений народного искусства на больших Всероссийских и Всесоюзных выставках, таких как Всероссийская выставка, посвященная 50-летию РСФСР, Всесоюзная выставка, проводившаяся в дни празднования 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, выставка 16-ти автономных республик РСФСР 1971 года, «Большая Волга-69», «Большая Волга-74» и других.

Из работ этих лет заслуживает внимания небольшая обзорная статья «Изобразительное искусство», написанная В. Н. Белицер (при участии А. Новицкой) и вышедшая в 2-томном издании «Народы европейской части СССР» (35, с.505-506). В ней указывались наиболее распространенные виды прикладного искусства, материалы, технические приемы, используемые народными мастерами, характер орнамента, художественные промыслы республики, ассортимент их изделий.

Нельзя обойти вниманием и археологические труды данного периода, представляющие интерес для нашей темы. Это, прежде всего богатый материал по орнаменту, собранный Удмуртской археологической экспедицией (1950-1980 гг.). Для изучения удмуртского народного орнамента большое значение имеют труды археологов В. Ф. Генинга и В. А. Семенова (1,9, 36). Они предложили свою классификацию орнамента, показали его этническое своеобразие, рассмотрели историкокультурные связи по данным орнамента, а также использовали его при выяснении некоторых вопросов, связанных с этногенезом древнеудмуртских племен.

В 1964 году был опубликован альбом В. А. Семенова «Удмуртский народный орнамент» (37). Автор, анализируя орнамент, пришел к выводу, что «в эволюции элементов и композиционных построений орнамента имеются свои особенности, позволяющие проследить путь его развития, выделить в нем специфические черты, впоследствии выступающие в качестве национальных особенностей» (66, с.8-9).

Особое место в литературе об удмуртском народном декоративно-прикладном искусстве занимает альбом-монография Т. А. Крюковой «Удмуртское народное изобразительное искусство» (1973 г.). Это первый обобщающий труд, посвященный основным видам прикладного искусства удмуртов. Автор в определенной последовательности дает сведения о вышивке, узорном ткачестве и безворсовом ковроделии, художественной обработке дерева, узорном вязании, выявляет их локальные особенности. В работе рассматриваются некоторые теоретические вопросы, такие как место прикладного искусства в жизни народа, проблема взаимодействия народного искусства удмуртов с творчеством инонациональных народов. Очень важен вывод автора о том, что, обладая высокими художественными качествами, вышивка, ткачество, резьба по дереву, узорное вязание удмуртов до начала XX века органически входили в синкретическое взаимодействие с верованиями и обрядами народа.

В заключении уделено внимание современному состоянию народного декоративно-прикладного искусства Удмуртии и перспективам его дальнейшего развития, а также рассмотрено индивидуальное творчество наиболее талантливых удмуртских мастериц. Данная работа носит характер этнографического исследования и не ставит своей задачей художественный анализ памятников удмуртского народного декоративного искусства.

Изучением удмуртского народного искусства в послевоенный период занимался НИИ художественной промышленности. Так, в статье Е. Г. Яковлевой "Искусство удмуртов" (38, с.157-161 ) предельно лаконично дана художественная характеристика узорного ткачества и вышивки.

Ценный вклад в науку о народном искусстве удмуртов в 60-е годы был сделан Н. С. Королевой. Особого внимания заслуживает ее статья «Общие черты в народном искусстве удмуртов и башкир» (39, с.210-218), где рассматриваются проблемы этнокультурного взаимодействия (удмуртско-тюркские параллели) и дан важный вывод о том, что главной причиной, определившей стилевую близость традиционного искусства удмуртов и башкир, является общность некоторых компонентов в составе каждого из этих народов, что в значительной степени подтверждается материалами археологических раскопок последних лет (39, с.218).

Непосредственно отдельным видам народного искусства посвящены статьи Н. С. Королевой «Узорное ткачество удмуртов» (40, с.114-141 ) и «Удмуртская вышивка XIX-XX веков» (41, с.28-43). В поле зрения автора статей — вопросы происхождения ткачества и вышивки, локальные центры производства узорных тканей, показ различных художественных средств и технических приемов, обуславливающих своеобразие народного ткачества и художественной вышивки.

Удмуртское народное декоративное искусство в последние годы находит достаточно широкое отражение и на страницах сборников трудов Научно-исследовательского института при Совете Министров УАССР, и в публикациях издательства «Удмуртия». Монографические и обзорные статьи С. Н. Виноградова, К. М. Климова, Л. С. Христолюбовой отличаются большой обстоятельностью, очень широко и тщательно иллюстрированы (42, 43, 44).

Удмуртское народное декоративно-прикладное искусство привлекает внимание и современных зарубежных исследователей. Изданная в Финляндии книга «Финно-угорское народное искусство» (45) на нескольких языках (финском, венгерском, немецком, английском) содержит специальный раздел, посвященный искусству удмуртов. Авторы раздела - финские ученые Нило Валонен и Илдико Лехтинен. Этот труд значительно углубляет и расширяет представление о декоративном искусстве финно-угорских народов. Ценность его заключается в том, что здесь впервые представлен обширный материал из крупнейших этнографических музеев Европы, имеющих в своих собраниях коллекции по декоративно-прикладному искусству финно-угорских народов. Это, прежде всего Национальный музей в Хельсинки, Этнографический музей Будапешта, Северный музей Стокгольма, Норвежский музей в Осло и другие. Богатый иллюстративный материал книги позволяет провести сравнительный анализ по искусству всех финно-угорских народов Азии и Европы. Авторы рассматривают здесь ряд проблем, имеющих непосредственное отношение к формированию народной культуры. Выявляя пути регионального обособления культуры финно-угорских народов, авторы книги ставят этот вопрос в зависимость не только от социально-экономических процессов, но и выявляют роль ботаникогеографического фактора, религии, обрядов и обычаев, подчеркивая близкую нам мысль о том, что народное искусство финно-угров было полифункциональным вплоть до начала XX века. В работе значительное место отводится взаимовлиянию культуры рассматриваемых народов.

  начальная | содержание | фото